Повесть (1835)
Описанное происшествие, по свидетельству
повествователя, случилось в Петербурге, марта 25 числа. Цирюльник Иван
Яковлевич, откушивая поутру свежего хлеба, испеченного его супругою
Прасковьей Осиповной, находит в нем нос. Озадаченный сим несбыточным
происшествием, узнав нос коллежского асессора Ковалева, он тщетно ищет
способа избавиться от своей находки. Наконец он кидает его с
Исакиевского моста и, против всякого ожидания, задерживается квартальным
надзирателем с большими бакенбардами. Коллежский же асессор Ковалев
(более любивший именоваться майором), пробудясь тем же утром с
намерением осмотреть вскочивший давеча на носу прыщик, не обнаруживает и
самого носа. Майор Ковалев, имеющий необходимость в приличной
внешности, ибо цель его приезда в столицу в приискании места в
каком-нибудь видном департаменте и, возможно, женитьбе (по случаю чего
он во многих домах знаком с дамами: Чехтыревой, статской советницей,
Пелагеей Григорьевной Подточиной, штаб-офицершей), — отправляется к
обер-полицмейстеру, но на пути встречает собственный свой нос
(облаченный, впрочем, в шитый золотом мундир и шляпу с плюмажем,
обличающую в нем статского советника). Нос садится в карету и
отправляется в Казанский собор, где молится с видом величайшей
набожности.
Майор Ковалев, поначалу робея, а затем и называя
впрямую нос приличествующим ему именем, не преуспевает в своих
намерениях и, отвлекшись на даму в шляпке, легкой, как пирожное, теряет
неуступчивого собеседника. Не найдя дома обер-полицмейстера, Ковалев
едет в газетную экспедицию, желая дать объявление о пропаже, но седой
чиновник отказывает ему («Газета может потерять репутацию») и, полный
сострадания, предлагает понюхать табачку, чем совершенно расстраивает
майора Ковалева. Он отправляется к частному приставу, но застает того в
расположении поспать после обеда и выслушивает раздраженные замечания по
поводу «всяких майоров», кои таскаются черт знает где, и о том, что
приличному человеку носа не оторвут. Пришед домой, опечаленный Ковалев
обдумывает причины странной пропажи и решает, что виною всему
штаб-офицерша Подточина, на дочери которой он не торопился жениться, и
она, верно из мщения, наняла каких-нибудь бабок-колодовок. Внезапное
явление полицейского чиновника, принесшего завернутый в бумажку нос и
объявившего, что тот был перехвачен по дороге в Ригу с фальшивым
пашпортом, — повергает Ковалева в радостное беспамятство.
Однако радость его преждевременна: нос не пристает к
прежнему месту. Призванный доктор не берется приставить нос, уверяя,
что будет еще хуже, и побуждает Ковалева поместить нос в банку со
спиртом и продать за порядочные деньги. Несчастный Ковалев пишет
штаб-офицерше Подточиной, упрекая, угрожая и требуя немедленно вернуть
нос на место. Ответ штаб-офицерши обличает полную ее невиновность, ибо
являет такую степень непонимания, какую нельзя представить нарочно.
Меж тем по столице распространяются и обрастают
многими подробностями слухи: говорят, что ровно в три нос коллежского
асессора Ковалева прогуливается по Невскому, затем — что он находится в
магазине Юнкера, потом — в Таврическом саду; ко всем этим местам
стекается множество народу, и предприимчивые спекуляторы выстраивают
скамеечки для удобства наблюдения. Так или иначе, но апреля 7 числа нос
очутился вновь на своем месте. К счастливому Ковалеву является цирюльник
Иван Яковлевич и бреет его с величайшей осторожностью и смущением. В
один день майор Ковалев успевает всюду: и в кондитерскую, и в
департамент, где искал места, и к приятелю своему, тоже коллежскому
асессору или майору, встречает на пути штаб-офицершу Подточину с
дочерью, в беседе с коими основательно нюхает табак.
Описание его счастливого расположения духа
прерывается внезапным признанием сочинителя, что в истории этой есть
много неправдоподобного и что особенно удивительно, что находятся
авторы, берущие подобные сюжеты. По некотором размышлении сочинитель все
же заявляет, что происшествия такие редко, но все же случаются.
Е. В. Харитонова |